Особую проблему составляет хронологизация фонетических изменений. При ее решении существенно представлять себе, что различная последовательность фонетических изменений может приводить к совершенно разным результатам.

Так, например, для славянских языков восстанавливается следующая последовательность фонетических изменений:
1) первая палатализация (развитие типа *peketь > *pe{c^}etь `печет'),
2) монофтонгизация дифтонгов (развитие типа *ko{i)}nа > *k{e^}na `цена'),
3) вторая палатализация (развитие типа *k{e^}na > *c{e^}na).

Расположить их в другом порядке нельзя: если поменять местами (2) и (3), то в слове *ko{i)}na палатализация бы не произошла ввиду отсутствия в нем гласного *{e^} (перед которым, собственно, и происходила вторая палатализация). Если первую палатализацию поставить после второй, то будет непонятно, почему перед одними и теми же гласными согласные ведут себя по-разному.

Следует, однако, учитывать, что история языка представляет собой последовательную смену синхронных состояний. При этом в каждом синхронном состоянии имеются:
1) остатки закономерностей предшествующего периода,
2) закономерности наблюдаемого периода (синхронные),
3) тенденции, которые могут стать закономерностями в последующий период.

Закономерности второго типа связаны с синхронно-морфонологическими требованиями, такими, как, например, запрет на чередования согласных в именной парадигме или запрет на падение/прояснение всех редуцированных не в последнем и предпоследнем слогах. Так, видимо, в русском языке времени перехода е в 'о действовал запрет на чередование е — 'о в префиксах, поэтому, например, слово нежить не превратилось в *н{е:}жить, хотя переход е в 'о перед ж происходил (ср. молод{е:}жь, {е:}ж и т. п.).

Существуют звуковые изменения, на определенном этапе развития языка имевшие чисто фонетическую обусловленность, но впоследствии ее утратившие и превратившиеся в морфонологические чередования. Таковы многочисленные случаи типа ранне‑слав. *pek‑{o#~} — *pek‑etь > *pe{c^}‑etь (рус. пеку, печет), *let‑j‑{o#~} — *letъ (лечу, л{е:}т) и т. п. Но при этом фонетические изменения нельзя считать единственным источником возникновения алломорфии; можно говорить еще как минимум о двух типах случаев:
1) синхронному морфонологическому чередованию в истории соответствует морфонологически обусловленное звуковое изменение;
2) синхронному морфонологическому чередованию в истории не соответствует никакое звуковое изменение.

К случаям первого рода относятся, например, такие процессы в истории русского языка, как выпадение конечного ‑л после согласной, происходившее только в формах прош. вр. (ср. пас, мог, сдох, но смысл, нагл, игл, дряхл и т. д.); переход ч в ш, происходивший перед суффиксами ‑н(ый), ‑ник, ‑ниц(а) и т. д., ср. ску[ш]ный, двуру[ш]ник, яи[ш]ница, но не затронувший таких форм, как начну, качнуть. Ср. еще озвончение согласных перед гласными в польском языке, имевшее место в приставках, ср. zebra{c/} при рус. собрать, odebra{c/} при рус. отобрать, но не в корнях, ср. sen при рус. сон,otumani{c/} при рус. отуманить.
Случаи второго рода могут возникать благодаря:
а) грамматически обусловленной перестройке системы форм: так, чередование б + с в гребу/грести, скребу/скрести не наследует переходу б в с, а возникло вследствие перестройки древнерусских инфинитивов грети, скрети (где б > {0/} перед т) по образцу форм типа брести, плести;
б) проникновения в язык элементов другого (обычно близкородственного) языка: так, чередование о (под ударением) {~} ы (без ударения) в окончании прилагательных (ср. прост{о/}й, но сл{о/}жный и т. д.) возникло из-за конкуренции в русском литературном языке исконно-русского окончания ‑ой и церковнославянского ‑ый.

14. Разделение словоформ на три группы по ударности Р.О. Якобсона: ортотонические, клитики, энклиномены. Привести примеры из русского и английского языков.
Группы словоформ:
1) ортотонические - такие, которые всегда сохраняют ударение. (наступила зима,winter came,am Morgen)
2) клитики - служебные слова, не имеющие собственного ударения и примыкающие к другим словам, образуя вместе с ними одно фонетическое слово.(это служебные слова-предлоги,союзы,частицы,в англ-артикли).
Если безударное слово стоит перед ударным,то это проклитик (the end,on the table, плыть по реке,fur dich-для тебя ).Если безударное слово стоит после ударного,то это слово энклитик (den Fluss entlang-вдоль реки, give up, он же, придёт ли.).
3) энклиномены — акцентно самостоятельные словоформы, у которых все слоги фонологически безударны и которые при определенных условиях могут терять ударение (нА голову, нА руку,what’s up).

15. Типы ударений в языках мира: музыкальное, долготное и силовое. Демаркационное и парадигматическое ударение в языках с силовым и музыкальным ударением.

19. Фонетический закон Фортунатова-Соссюра в славяно-балтийских языках.

Это закон продвижения ударения, по-разному (на основании разных теоретических предпосылок) сформулированный в 90-х гг. 19 в. по отношению к балтийским и славянским языкам Ф. Ф. Фортунатовым и по отношению к балтийским языкам Ф. де Соссюром. Формулировка Фортунатова исходит из созданной им к кои. 70-х гг. 19 в. теории двух видов общеиидоевроп. долготы — длительной и прерывистой: кратким гласным противопоставлялись, с одной стороны, долгие длит, гласные и длит, дифтонги н дифтонгич. сочетания с долгой неслоговой частью, а с др. стороны — долгие прерывистые гласные и прерывистые дифтонги и дифтоигич. сочетания с краткой неслоговой частью. Слоги с длит. долготой были нисходящими в экспираторном отношении и восходящими (или восходяще-нисходящими) в тонич. отношении; слоги с прерывистой долготой были нисходяще-восходящими. На длит, долготе в др.-греческом и в общеславянском могло развиться восходящее («острое», «акутовое», т. е. сосредоточенное иа второй море) ударение, в литовском — нисходящее ударение; на прерывистой долготе в др,-греческом и в общеславянском могло развиться нисходящее («облеченное», «циркумфлексное», т. е. сосредоточенное на первой море) ударение, в литовском — восходящее ударение. По формулировке Фортунатова (1895), длит, долгота еще в литовско-слав. языке переносила на себя ударение с предшествующего слога, если последний сам не имел длит, долготы.
Так, в рус. «борода» —литов. barzda произошел перенос ударения с основы на окончание, т. к. основа имела прерывистую долготу, а окончание — длительную, ио в рус. «ворона» — литов. varna ударение сохранилось на основе, т. к. оиа имела длит, долготу; в рус. «бороду» — литов. bafzda. ие было переноса ударения, т. к. окончание вин. п. имело прерывистую долготу. Формулировка Соссюра (1896) исходила из его трактовки Лескина закона: в общеиндоевроп. праязыке как ударные, так и безударные долгие гласные (и дифтонги) имели либо акутовую, либо цир-кумфлексную интонацию. В литов. языке ударение регулярно переносилось на последующий слог, когда оно падало на слог с циркумфлексной интонацией, непосредственно после к-poro находился слог с акутовой интонацией.

20. Окситонное и баритонное ударение в языках мира.
требует доработки
Поливанов сравнил так называемые "дзэнхейные" (букв. "полностью ровные", т. е. лишенные повышения или понижения тона) слова в японском языке и греческие окситоны - слова с ударением на окончании;
слова с ударением на основе называются баритонами).
Японские "дзэнхэйные" слова имеют либо одинаковый "никакой" (низкий) тон на всех слогах, либо факультативное повышение тона на последнем слоге. Приблизительно так же устроены греческие окситоны: например, слово {akmE/} `острие; высшая степень’ перед паузой или безударными служебными словами – клитиками – произносится с повышением тона на последнем слоге (что обозначается знаком { /} – "акут"). В позиции перед полноударным словом оно будет выглядеть как {akmE\}, то есть будет "полностью ровным", c одинаковым "никаким" (низким) тоном на обоих слогах (что обозначается знаком { \} "гравис").


21. Ударение в английском, немецком, французском, испанском языках.

Ударения изучает акцентология.

Особенности ударения в испанском языке:

1. Если слова заканчиваются на гласную или на n и s, то ударения падает на предпоследний слог.
Пример: casa (дом — кАса), Carmen – (Кармен ), somos (мы есть — сОмос)
camarEro - официант, bandEra - флаг, revIsta - журнал
2. Если слова заканчиваются на согласный, кроме n и s, то ударения ставится на последний слог.
Пример: papel - папЭль - бумага, mujer - мухЭр - жена, capital - капитАль - столица
3. Все исключения отмечаются на письме ударением.

Также ударение ставится на одноиз двух одинаковых по написанию слов для их различения.

Отдельная задача — указать причины отклонений от ожидаемого развития в языках-потомках. Здесь редко удается достичь убедительности, поскольку во многих случаях приходится постулировать изменения, характерные лишь для одной морфемы. Впрочем, такие описания вполне могут отражать историческую реальность, поскольку многие служебные морфемы (в любой отдельно взятый момент развития языка) обладают индивидуальными морфонологическими свойствами и в ходе эволюции языка часто развиваются по индивидуальным правилам.

Так, в истории русского языка показатель прошедшего времени л- (в форме м. р. ед. ч.), оказавшийся после падения редуцированных на конце слова, выпал после согласных. Другие морфемы вида л (или оканчивающиеся на л) такого изменения не претерпели, ср. стриг и кругл, сох и дряхл, нес и смысл, распух и пухл. Подобные примеры характерны не только для словоизменения. Например, падение ь в суффиксе ьств- происходило по индивидуальным правилам, свойственным только этой морфеме: после шипящих редуцированный прояснялся, после прочих — выпадал, ср. казачество, княжество, монашество, существо, но братство, царство, равенство, волшебство, издевательство; местоимение 1 лица ед. ч. превратилось из др. рус. язъ в совр. рус. я, — в других морфемах конечное з не отпадало, ср. мороз, вяз.

Суффиксальные грамматические морфемы могут подвергаться преобразованиям по так называемым "законам конца слова" (нем. Auslautgesetze) — правилам фонетического развития, отличным от тех, которые действовали во всех прочих позициях. Так, например, стандартным рефлексом и. е. *o в славянском является *o, но в окончании номинатива ед. ч. * o-склонения (у слов мужского рода) * os индоевропейское *o развилось в ъ, ср. др. инд. v{r0/}k as, греч. luk‑oc, лат. lup us и др. рус. вълк ъ, старосл. {вльк ъ} `волк' < и. е. *{u)}{l0}k{w} o s.

Еще одной из возможных причин подобных нерегулярностей может быть диалектное дробление — в каждом диалекте могут действовать свои синхронные факторы, несколько изменяющие исходную систему.


24. Как реконструируются грамматические значения?

Реконструкция системы грамматических категорий индоевропейского праязыка (падеж, род, число, время, залог и т.д.). Реконструкция морфологических категорий и.-е. праязыка не представляет особых трудностей, так как его языки-потомки разошлись достаточно недавно и не подверглись значительной морфологической перестройке. Сопоставляя сохранившиеся аффиксы и базовые употребления словоформ, можно получить картину того, что происходило в праязыке.
Так, для праи.-е. языка можно восстановить следующую систему падежей:
• номинатив (падеж деятеля при переходных и непереходных глаголах);
• вокатив (падеж, в котором стояло обращение);
• аккузатив (падеж прямого объекта);
• генетив (падеж приименного определения);
• датив (падеж бенефицианта, косвенного объекта при глаголах типа давать);
• инструменталис (падеж инструмента);
• локатив (падеж, обозначающий место, где происходит действие);
• аблатив (отложительный падеж, падеж исходной точки).
Эти падежи устанавливаются по санскриту. Правила перехода к языкам-потомкам предполагают, что в одних языках (например, в германских) часть падежей была утрачена, в других (например, в славянских) падежи совпали.
Реконструкция меньшего числа падежей требовала бы определения источников их возникновения. Большее число падежей только в тохарском, что объясняется субстратным влиянием.
Предполагается, что категория грамматического рода в и.-е. праязыке развилась из противопоставления активных (мужской, женский род) и неактивных (средний род) существительных. Первоначально важной была семантическая группировка существительных. Так, существительные с основообразующим суффиксом образуют группу терминов родства.
Значительный интерес представляет поиск возможных лексических источников грамматических показателей.
Например, показатель возвратности в прабалтославянском развился из возвратного метоимения, превратившегося в клитику и занимавшего разное место в составе фонетического слова в разных языка-потомках: рус. при-лепить-ся, лит. Таким же образом, приставки при глаголе образовались из предлогов: аще по-вадитъся по (при этом повторение предлогов было весьма распространенным явлением не только в глагольных, но и в именных сочетаниях: поклон от князя от Михаила).


25. Как реконструируется праязыковое словообразование?
Реконструкция - комплекс приемов и процедур восстановления незасвидетельствованных языковых состояний, форм и явлений путем исторического сравнения соответствующих единиц отдельного языка, группы или семьи языков.
Предметом реконструкции могут быть любые элементы языка - фонемы, морфемы, просодия, синтаксис, парадигмы и семантические поля, диалектные членения и даже языковые состояния в целом.
Методика реконструкции должна дать ответ на два вопроса: как, основываясь на данных языков-потомков, получить информацию о праязыке (как в целом, так и об отдельных фрагментах праязыкового состояния: фонологическая реконструкция, морфологическая реконструкция, синтаксическая реконструкция, лексическая реконструкция);

2. какова степень достоверности получаемых результатов и каковы способы повышения этой достоверности.
Реконструкция праязыка построена на следующем принципе:
праязыковая система была стройной, основа имела единый вид во всех формах, а все аффиксы выглядели одинаково при всех основах. Этот принцип условен, т.е. относится к праязыку не более, чем к любому другому естественному языку.

Изменения в языке случайны: любой элемент праязыка, претерпевший изменение в одном из языков-потомков, мог сохраниться в неизменном виде в другом. Изменения в языке регулярны: каждое отдельное изменение происходит не хаотически, а охватывает всю систему языка.
Исследователь должен обнаружить в языках-потомках черты языка-предка (архаизмы), отделить их от позднейших инновация и дать их лингвистическую интерпретацию.
Макаев: «смысл любой реконструкции заключается в том, что она дает возможность наиболее полным и непротиворечивым образом объяснить последовательные трансформации частных подсистем, а идеально и системы в целом, в последующие этапы развития уже исторически засвидетельствованных отдельных индоевропейских языков».
Е. Курилович: «невозможно реконструировать ad Мы должны
удовольствоваться реконструкцией этапов, граничащих с исторической

Трудности реконструкции вызваны следующим:
• чем больше времени прошло с момента распада праязыка, тем больше вероятность того, что какие-то черты успели утратиться во всех языках-потомках;
• чем меньше число языков-потомков, тем меньше возможность сравнивать результаты независимого развития;
• интенсивности контактов - как между языками внутри данной семьи, так и с языками других семей;
• интенсивность перестройки грамматической системы.
Язык-предок - это не другой язык, а просто более древнее состояние того же самого языка. Праязык и язык-потомок связаны непрерывной языковой преемственностью. Протоязык - это еще более древнее (предполагаемое, незафиксированное) состояние праязыка. Праформой
(архетипом) называется форма элемента языка (фонемы морфемы, лексемы), восстанавливаемые для праязыка. Рефлекс - форма, произошедшая от праформы.

26. Как реконструируются лексемы, имеющие регулярные рефлексы в языках-потомках?Основная часть реконструкции праязыка — это реконструкция его словаря. Сопоставление слов со сходным значением и регулярно соответствующей фонетикой дает возможность восстанавливать их праязыковые прототипы.
Так, например, сближение слов, означающих сноха, др.-инд. греч. арм. пи, лат. nurus, в.-н. snur, слав. рус. сноха, — позволяет предположить, что все они развились из одного индо-европейского слова. Это слово обозначало свойственницу (родственницу по браку) и произносилось приблизительно как *snus{o/}s

Из такой праформы легко вывести при помощи регулярных правил преобразования все наблюдаемые рефлексы. Так, в греческом и латинском языках перешло в п (начальное невозможно ни в одном из этих языков), в латыни между гласными (так называемое явление «ротацизма»), в греческом между гласными, в древнеиндийском после в славянском после и после этого и т.д. При любой другой реконструкции потребовалось бы предполагать нерегулярные преобразования в языках-потомках: например, праформа с начальным вместо не позволила бы объяснить, почему в древнеиндийском, германском и славянском независимо возникло начальное s, при том, что во всех этих языках слова могут начинаться с п. Тип склонения на отраженный в древнеиндийском и славянском, видимо, вторичен: в этих языках отсутствуют слова женского рода склонения, в то время как для греческого и латинского трудно было бы указать причину перехода слова женского рода из склонения в другой, менее характерный для слов женского рода, тип. О конечном ударении индоевропейского слова свидетельствует не только положение ударения в греческом и древнеиндийском, но и акцентная парадигма с в славянском, а также переход срединного в в германском. По мере развития знаний о звуковых изменениях в исследуемых языках реконструкции праформ могут уточняться.


27 Какие трудности возникают при реконструкции лексем с нерегулярными рефлексами в языках-потомках?
К одному праязыковому прототипиу могут возводиться не только регулярно соответствующие друг другу слова с одинаковым значением: ведь рефлексы слов праязыка могли претерпеть в языках-потомках нерегулярные фонетические преобразования, а также семантические сдвиги; кроме того, возможна ситуация, когда в языках-потомках сохраняется не само слово, а лишь производные от него.
Нерегулярные фонетические преобразования могут сильно затруднять реконструкцию праязыкового архетипа, вынуждая либо предполагать уникальность фонетического облика соответствующего слова в праязыке, либо постулировать ad hoc правила звуковых переходов в языках-потомках. Так, например, слова, обозначающие селезенку в различных индоевропейских языках, явно восходят к общему праязыковому прототипу — об этом свидетельствует как достаточно высокая степень материальной близости, так и полное тождество значения (причем значения очень узкого и предельно конкретного): рус. селез{е:}нка, др.‑инд. pl{i_}h{a/}n, авест. sp{э}r{э}zan, арм. {p`}ayca{l~}n, греч. {splE/n}, лат. li{e_}n, др.‑ирл. selg, лит. blu{z^}n{i\}s.
Вероятность того, что все эти слова не являются этимологически тождественными, исчезающе мала; в то же время восстановить праформу, из которой все вышеперечисленные формы получались бы при помощи регулярных правил, затруднительно, поскольку такие фонетические соответствия, как рус.  с‑, др.‑инд. p‑, авест. sp‑, арм. {p`}‑, греч. {sp}‑, лат. {0/}‑, др.‑ирл. s‑, лит. b‑, не встречаются более ни в одном слове.


28. В чем заключается метод “слов и вещей”?
Методика «слов и вещей». Принципы реконструкции протокультуры.
Наряду с базисной лексикой существует культурная лексика - названия предметов, созданных человеком, социальных институтов и т.д., зависящих от конкретной исторической эпохи. Когда установлена - на основе анализа базисной лексики - система регулярных фонетических соответствий между языками-потомками, можно определить, какая культурная лексика унаследована от праязыка: та, в которой выполняются эти регулярные соответствия. По этим словам можно восстановить некоторые черты культуры народа, говорившего на праязыке. При этом этот народ может не являться предком тех народов, которые говорят на языках-потомках.
Метод восстановления протокультуры на основании лексических данных называется метод «слов и вещей» или лингвистическая палеонтология. Он базируется на представлении, что если в некоторой культуре (у некоторого народа) есть некоторая вещь, то для нее существует и название. Поэтому, если для праязыка восстанавливается название некоторой вещи, это значит, что носителям праязыка эта вещь была известна.
С.А. Старостин: для реконструкции протокультуры, как и в других областях сравнительно-исторического языкознания, доказательную силу имеют только положительные факты. Т.е. если название не восстанавливается, то это вовсе не означает, что этой вещи в протокультуре не
было. Причиной этому может быть недостаток лингвистических данных или утрата этой лексемы в языках-потомках.
Пример: в праиндоевропейском не реконструируется слово раб, но предположение о наличии института рабства у праиндоевропейцев основывается на следующих фактах:
в хеттск. представлена лексема господин (раба); ей сответствует лат. erus господин, хозяин раба; для и.-е. праязыка реконструируется лексема свободный, независимый человек; лит. народ,
люди; народ и производное от него: прил. свободный свободный;
Само же слово раб для и.-е. языков не восстанавливается, т.к. для этого слова разные языки используют разные корни. Например: рус. раб ст.-слав. слуга, помощник, раб; работа рабство, работа, неволя; арм. слуга, помощник; гот. arbaips нужда, работа, труд; нем. Arbeit работа. Эти слова связаны со словом сирота. Ср.: арм. orb сирота; лат. orbis лишенный,
осиротевший; греч.
Эти слова дают возможность предположить, что в работники брался сирота, оставшийся без
родителей.
Восстанавливаемая лексема может относиться либо к культуре народа-носителя данного языка, либо к культуре его соседей. По этой причине необходимо рассматривать не отдельные лексемы, а систему в целом (семантические поля). Например, если народ занимался земледелием, то в его
языке будет не только слово хлеб, но и слова пахать, сеять, урожай, названия орудий обработки земли и сбора урожая, несколько названий выращиваемых злаков, блюд, приготавливаемых из них, названия обработанной и необработанной земли и т.д.
Веским доказательством наличия некоторой вещи в культуре служит обилие вторичных обозначений, различного рода синонимов и полусинонимов для нее - оно указывает на важность данной категории объектов или явлений для общества.


29.  Что необходимо для того, чтобы выводы о прародине и протокультуре, основанные на лексических данных, были адекватными?

1)на праязыковую древность могут претендовать лишь те слова, в которых выполняются регулярные фонетические соответствия, определенные на совокупности базисной лексики.
пр.: обезьяна': др.‑инд. kapi‑, греч. {kEboS / kEpoS}, д.‑в.‑н. affo, др.‑рус. опица — соответствие индо‑ир., греч. k {~} герм., слав. {0/} больше ни в одном слове не встречается.

Вероятнее всего, эти лексемы представляют собой миграционные термины (то есть слова, многократно заимствовавшиеся языками разных семей)

2)Не менее важна и максимальная точность при реконструкции праязыковой семантики.

Реконструкция в праязыке названия некоторого объекта при отсутствии других элементов того же семантического поля может свидетельствовать о том, что этот объект был известен носителям праязыка как часть культуры соседнего народа (возможно, объект импорта).

Иная ситуация в прауральском языке, где не восстанавливается никакой металлургической терминологии, но восстанавливается слово `металл' — по-видимому, это означает, что прауральцы не умели обрабатывать металл (это подтверждается и археологическими данными – на территории, где могли бы жить прауральцы, металлургия появляется значительно позже), но отличали куски самородного металла от других камней.

Если же название некоторого объекта в праязыке не реконструируется, то это не означает, что в протокультуре его не было: во-первых, всегда остается возможность, что с развитием науки эта реконструкция появится (например, новые языковые данные позволят спроецировать некоторое слово на праязыковой уровень), а во-вторых, название этой вещи могло быть по разным причинам утрачено во всех языках-потомках (особенно если семья делится на небольшое число ветвей). Так, например, в праавстронезийском языке, очевидно, существовала гончарная терминология — об этом свидетельствуют археологические находки древней керамики на пути расселения австронезийцев, но, когда потомки праавстронезийцев переселились в Полинезию, они перестали изготавливать керамику (оказалось, что на островах нет подходящих материалов для этого) и, соответственно, утратили гончарную терминологию. Часто причиной утраты названия некоторой вещи является повсеместное распространение одного из сортов этой вещи — тогда название этого сорта вытесняет название самой вещи.

Для получения обоснованных выводов о локализации прародины реконструкцию названий животных следует соотносить с данными палеозоологии, реконструкцию названий растений — с данными палеоботаники и палинологии (раздела ботаники, занимающегося изучением пыльцы растений): за время, прошедшее с момента распада праязыка, ареалы распространения соответствующих видов животных и растений могли значительно измениться.


30.  Каковы методы локализации прародины?

1)
Метод локализации прародины и восстановления протокультуры на основании лексических данных называется метод "слов и вещей" (иногда также "лингвистическая палеонтология"). Базируется он на следующем простом наблюдении: если в некоторой культуре (у некоторого народа) имеется некоторая вещь, то для нее имеется и название (действительно, если некоторая вещь существует, о ней приходится говорить, а при отсутствии названия это было бы весьма затруднительно). Поэтому, если для праязыка восстанавливается название некоторого объекта, то это значит, что носителям праязыка он был известен.

при восстановлении протокультуры важно учитывать:
1)наличие в языке синонимов: если много синонимов, то слово важно для народа
2)слова одной тематики: вода, лодка , весло, корма
3)данные этимологии

пр.: обезьяна': др.‑инд. kapi‑, греч. {kEboS / kEpoS}, д.‑в.‑н. affo, др.‑рус. опица — соответствие индо‑ир., греч. k {~} герм., слав. {0/} больше ни в одном слове не встречается.

Вероятнее всего, эти лексемы представляют собой миграционные термины (то есть слова, многократно заимствовавшиеся языками разных семей)

2)
Прародина языковой семьи находится там, где наблюдается наибольшая плотность максимально далеких языков и диалектов этой семьи. Этот принцип взят из биологии, он был впервые сформулирован Вавиловым при изучении распространения домашних животных. Поясним, как он действует, на хорошо всем знакомом историческом примере: на небольшой территории Англии диалектов гораздо больше, чем на огромных территориях Америки и Австралии. Объясняется это просто: английские диалекты в самой Англии изменяются примерно с 8 в. н.э., тогда как обособление английских диалектов Америки и Австралии начинается не ранее 16 в. И вообще, иногда проекция отдаленного языкового состояния на гораздо более близкую к нам эпоху, на время, о котором мы знаем очень много и достаточно достоверно, помогает реконструировать какие-то языковые процессы, которые происходили в отдаленном времени. Но тут следует заметить, что данный принцип может сталкиваться с двумя сложностями:

a) если прародина была завоевана (так, видимо, было с прародиной австронезийцев - на Тайвань они могли прийти только с материка, но на материке есть только чамская подгруппа малайско-полинезийских языков, оказавшихся там вторично; пример из более близкого нам региона - прародина кельтов реконструируется, скорее всего, на территории современной Австрии, где сейчас, как известно, доминирует язык германской группы, здесь археология оказывается в противоречии с языковыми данными).

b) при наличии интенсивных контактов с языками различной генетической принадлежности.

3)
Приблизить к решению проблемы локализации прародины может и анализ заимствований, поскольку известно, что наибольшее число заимствований, естественно, происходит из языка, с носителями которого данный народ был в контакте.

4)
Отдельные ученые придают большое значение такому фактору, как культурно-археологические данные. Например, если в той или иной зоне распространен особый вид керамики, то можно предположить, что народ, разработавший данную технику, говорил на одном языке. Но тут важно соответствие данных археологии и лингвистики. Например, если археолог находит определенный боевой топор, пусть даже во множестве экземпляров, а соответствующее слово не реконструируется, то можно сделать вывод, что данная техника была заимствована населением данной области или даже - что все эти топоры были привозными.

5)
Особая область - анализ топонимов, особенно названий рек, гидронимов, потому что они дольше сохраняются (вспомним, как часто меняются названия городов, но как редко - рек!). Однако, названия гидронимов могут переосмысляться, переинтерпретироваться, а говоря иначе - принимать такой искаженный вид, что определить в них исконную основу, которую можно было бы отнести к тому или иному праязыку, уже практически невозможно. Отметим все же распространение на территории Евразии рек с согласными Д-Н (Днепр, Дон, Дунай…). Все это говорит и распространении там индоиранцев…


31.  Как можно определить пути миграции носителей языков исследуемой языковой семьи?

Важным для локализации прародины является определение путей миграции носителей языков данной семьи (по ним может оказаться возможным установить начальную точку этих миграций, то есть прародину). Существует несколько источников сведений о путях расселения древних народов:

1. Реконструкция лексики промежуточных праязыков: при переходе в другую природную зону в языке появляются новые названия животных, растений и явлений природы, не характерных для предыдущего места обитания. Соответственно, если названия некоторых животных, растений и явлений природы реконструируются только для одного из промежуточных праязыков, значит, его носители ушли с территории прародины в те регионы, где распространены данные животные и растения.

2. Заимствования: наличие в праязыке заимствований из некоторого языка L указывает на наличие контактов между ними. Если у более древнего праязыка контактов с этим языком не было, значит, можно говорить о миграции. Возможны две интерпретации: либо носители рассматриваемого языка пришли туда, где был распространен язык L, либо наоборот, носители языка L пришли туда, где был распространен рассматриваемый праязык. Так, в финно-угорских языках есть заимствования из индо-иранского (например, финно‑угорск. *ora`сверло, шило' заимствовано из источника, родственного санскритскому{a_}r{a_} `шило' — на заимствование именно из индо-иранского источника указывает наличие *r на месте индоевропейского *l: и.‑е. *{o_}l{a_} `шило', ср., например, нем. Ahle `тж.') — это означает, что индо-иранцы мигрировали с территории индоевропейской прародины в места обитания финно-угорских племен (или наоборот, остались на территории прародины, куда затем пришли финно-угры). Заимствования, таким образом, дают лишь относительную локализацию путей миграций.

3. Топонимика: если народ долго жил на некоторой территории, об этом свидетельствуют топонимы (в особенности гидронимы — они лучше всего сохраняются и поэтому отражают обычно язык наиболее древних жителей данной территории). Например, по Дону, Днепру и Днестру раньше обитали индо-иранцы — названия этих рек производны от индоиранского *d{a_(}nu- `вода', в центральной России жили финно-угорские племена — об этом говорят такие названия, как Мста (слав. *mъsta < *musta), буквально `черная' (река). Иногда этимологизация топонимов может быть затруднена переосмыслениями, народными этимологиями: например, название реки Царица имеет на самом деле не русский (как может показаться на первый взгляд), а тюркский источник —Сары-су, буквально `Желтая вода'. Следовательно, надо рассматривать гидронимику в комплексе (случайное совпадение многих слов статистически маловероятно).


32. Где локализуется родина праиндоевропейцев? Какие данные языка свидетельствуют о местонахождении праиндоевропейцев? 
Вопрос о прародине индоевропейцев. Как считают ученые, единая праиндоевропейская языковая общность могла существовать в IV-III тысячелетии до н.э. Относительно места первоначального расселения индоевропейцев единого мнения не существует. По этому вопросу имеется три точки зрения.
1. Первоначальным местом обитания индоевропейцев является Малая Азия и соседние территории. Отсюда в результате миграций индоевропейские племена расселились в различные районы Азии и Европы. На прежнем месте остались лишь народы анатолийской группы (хетты, лувийцы и др.). Эту гипотезу в последнее время активно разрабатывают языковеды Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов.
2. Индоевропейцы населяли большую степную территорию Заволжья и Северного Казахстана и вторглись в Европу в V-IV тысячелетии до н. э., где встретились с местными неиндоевропейскими народами. Эта гипотеза была выдвинута американским археологом М. Гимбутас и получила в последнее время некоторое распространение.
3. Территория расселения ранних индоевропейцев охватывала районы центральной и частично восточной Европы (особенно в бассейне Дуная). Эта гипотеза, опирающаяся на давнюю филологическую традицию, имеет солидные археологические и собственно лингвистические подкрепления и до сих пор продолжает рассматриваться многими учеными в качестве основной.


33. Когда из индоевропейской семьи языков выделился славянский язык?
Славянские языки в рамках индоевропейской семьи наиболее близки балтийским языкам. Сходство между двумя группами послужило основой для теории «балто-славянского праязыка», согласно которой из индоевропейского праязыка сначала выделился балто-славянский праязык, позже распавшийся на прабалтийский и праславянский. 

Однако многие ученые объясняют их особую близость длительным контактом древних балтов и славян, и отрицают существование балто-славянского языка. 

Не установлено, на какой территории произошло обособление славянского языкового континуума из индоевропейского/балто-славянского. Можно предполагать, что оно произошло южнее тех территорий, которые, согласно различным теориям, относятся к территории славянских прародин. Из одного из индоевропейских диалектов (протославянского) сформировался праславянский язык, который является родоначальником всех современных славянских языков. История праславянского языка была более длительной, чем история отдельных славянских языков. В течение длительного времени он развивался как единый диалект с тождественной структурой. Диалектные варианты возникли позже. 

Процесс перехода праславянского языка в самостоятельные языки наиболее активно проходил во 2-й половине I-го тыс. н. э., в период формирования ранних славянских государств на территории Юго-Восточной и Восточной Европы. В этот период значительно увеличилась территория славянских поселений. Были освоены районы различных географических зон с различными природными и климатическими условиями, славяне вступили во взаимоотношения с населением этих территорий, стоящими на разных ступенях культурного развития. Всё это отразилось в истории славянских языков.

Схемой, отсебятина:

индоевропейский -> балто-славянский праязык* (или протославянский) -> праславянский -> славянский язык
* некоторые ученые отрицают его существование

34. Где локализуется прародина славян? Какие данные языка свидетельствуют о местонахождении древнеславянских племен?
Лингвисты определили:
 1. что отделение праславянских племен от родственных или соседних индоевропейский племен произошло около 4000-3500 лет назад; балто-славяно-германская общность существовала до 7 в. до н.э.
 2. по данным языка лингвисты установили, что соседями славян из индоевропейских народов были германцы, балтийцы, иранцы, дако-фракийцы, кельты и т.д.
 3. судя по общим всем славянским народам обозначениям элементов ландшафта, праславяне проживали в зоне лиственных лесов и лесостепи, где были поляны, озера, болота, но не было моря; где были холмы, овраги, водоразделы, но не было высоких гор.Но тут нужно учесть, что природные зоны, отвечающие этим лингвистическим определениям, размещены в Европе шире, чем можно предполагать славянскую прародину. Праславяне занимали лишь часть того пространства, которое отразилoсь в их древних наречиях. нет письменных славянских свидетельств, никаких непосредственных указаний.

Существуют две основные гипотезы территориальной локализации славянской прародины в эпоху, предшествующую широкому расселению славянских племен:

1)Висло-одерская гипотеза, как показывает ее название, относит славянскую прародину к территории между Вислой и Одером; северной границей этой территории было Балтийское море, что примерно соответствует территории современной Польшы. В I веке нашей эры начинается расселение славянских племен на юг, через Карпаты и Венгерскую низменность к Дунаю и на Карпаты, – и на восток, к Днепру и далее. Широкое расселение славян вызвало распад их древних диалектов, сложившихся еще на прародине. Они распадаются на самостоятельные этно-языковые единства, что положило начало исторически известным славянским народам и языкам. Висло-одерская гипотеза была сформулирована польским ученым Т. Лер-Сплавинским в работе "О происхождении и прародине славян" (1946).
Однако, как отмечает С. Б. Бернштейн ("Очерк сравнительной грамматики славянских языков"), у нас нет оснований считать, что в I веке нашей эры славяне жили на берегу Балтийского моря. Если бы великий путь за янтарем пролегал по славянским территориям, влияние античных языков и античной культуры у славян было бы гораздо глубже и древнее.

2)Среднеднепровская гипотеза была выдвинута еще в прошлом веке и поддерживалась таким крупными славистами, как М. Фасмер, Л. Нидерле и др. С учетом некоторых корректив эта гипотеза представляется наиболее вероятной. Согласно ей, славянские племена в последние века до нашей эры занимали территорию между среднем течением Вислы и средним течением Днепра, на Севере их предполагаемой границей была река Припять, на юге – правобережные лесо-степные районы (южнее Киева, ниже по Днепру).

Данные, используемые при определении славянской прародины
1)Исследование существенных языковых контактов между праславянами и их родственными и неродственными соседями.
2)Изучение географических названий, данных славянской топонимики.
3)Наиболее убедительным образом данная территория устанавливается методом исключения: наука не знает других этнических групп, которые могли бы здесь поселиться: балтийские племена жили к северу от Припяти, венеты – к западу от этой территории и т.д.
4)Свидетельства, получаемые посредством других наук. Особенно важное значение имеют сведения о жизни древних славян и их соседей содержащиеся в книгах древних писателей. Показания древних авторов свидетельствуют о том, что во II половине I-го тысячелетия до н.э. Прибалтика (балтийские племена), северное Поднепровье (балтийские племена, на востоке смыкающиеся с угрофиннами), центральная Россия, южные области (скифы и сарматы) были заняты и исключаются как возможные области поселения древних славян. О венетах, появившихся на берегах Балтийского моря, сообщается только применительно к первым векам нашей эры, предполагается, что до этого земли в бассейне Вислы и Одера были заняты восточногерманскими племенами.

35. Базовые понятия индоевропейской, уральской, алтайской, чукото-камчатской, афразийской и северокавказской семей.

Семья	Природные условия	Культура
Индоевропейская	Дуб, бук/бузина, ива, медведь, волк, гусь, утка.	Корова/бык, доить, мелкий скот, овца, ягненок, собака, лошадь. Мед, вино. Ячмень, пшеница, рожь, лен. Пахать, жать, молоть, жернов, ткать, прясть, шить, подпоясывать, бить/ковать, золото, серебро, металл. Боевой молот, колесо/повозка, колесница, дышло, ось, узда/постромка, везти. Корабль, грести. Укрепленное поселение.
Уральская	Ель, сосна, сибирский кедр, пихта.	Дымовое отверстие (жилища), шест (чума), дверь. Игла, нож, вертел/заостренный прут для обжарки рыбы. Пояс, пуговица/узел на одежде, отверстие для головы (в одежде). Металл. Ходить на лыжах, лыжи, грести, весло/лопата, сани/нарты. Стрела, тетива, лук, копье/острие, загородка для ловли рыбы. Воровать. Дарить/платить "гонорар" шаману. Душа/дух/сердце.
Алтайская	Олень/бык, лось/олень, заяц, росомаха, пушной зверь, грызун, сорока, оса, овод, гусь, лебедь, ива, рябина, ягода, орех, тростник, колос, лук, лиственница, дикое плодовое дерево, кедр, ясень, гриб, болото, речка, брод.	Попасть в ловушку, подкрадываться, чинить, скоблить/полировать, мотать, мять кожу, плести, детеныш домашнего животного, поросенок, огороженное поселение, покрывать чум шкурами, куртка, застежка, кукла, вещий сон, совершать обряды, просить/молиться.
Чукотско-камчатская	Сибирский кедр, шишка, каменная береза, снегопад, иней/метель, прилив, морской берег, отмель, бухта, тюлень, кит, лемминг, чайка.	Дом/берлога. Заарканить за шею/брать, спинная жила оленя, стадо, дикий олень. Лодка/нос лодки, пристань, грести, Чинить, лезвие/кипрей, шить, дубить шкуру, жила/нить, игла для вязки сетей. Полог/дверь. Лук, охотиться, ловушка/силок, ячея сети. Обманывать. Мухомор, петь шаманские песни.
Афразийская	Инжир, финик, лев/леопард, собака, волк/шакал, слон, верблюд, холм/гора, долина пересыхающей реки, тростник, болото, жаркое солнце.	Загон/дом, палатка/хижина, навес, дверь, строить из камня, обмазывать липким. Яма/склад/хранилище. Циновка, плетение, грубое/крупное плетение, плетенка из пальмовых листьев. Кремневый нож, топор/нож/широкий наконечник стрелы. Пшеница/ячмень, толочь, мучная пища, сеять/сажать, рыхление земли под посев. Сетка/ловушка. Бык, лошадь, осел/жеребенок, ягненок/козленок, мелкий скот.
Северно-кавказская	Ольха, крыжовник, хвойное дерево, яблоня/груша (дикая), орех, медведь, лиса, ящерица, голубь, кукушка. Море, река, снег, иней, лед, облако/туман, ущелье, гора/склон (северный).	Бык, корова, домашняя коза, овца, лошадь, ярмо, уздечка, доить, молоко, масло, сыр. Молоть, мельница, месить тесто, просо (на корню), просо (сжатое), ячмень, сено/солома, сноп, коса, соха, лемех, серп/нож, пахать, полоть. Свинец, золото, серебро, ковать. Долото, веретено, кроить, резать, прясть, ткать, вязать, шить. Ковш/черпак. Ковер/половик. Шапка. Повозка, колесо.

36. Лексика праязыка как источник исторических сведений. Реконструкции, полученные для некоторых семей Евразии.
Лингвистические данные, получаемые при реконструкции праязыка, являются ценным источником информации о дописьменном периоде истории. Так, в прагерманском языке восстанавливается слово *pl{o_}gaz `плуг' (ср. др.-исл. pl{o_}gr, д.-в.-н. pfluog, др.-англ. pl{o_}{3Z} и др.) — это свидетельствует о том, что народу, говорившему на прагерманском языке, было известно соответствующее орудие обработки почвы. Источником исторических сведений является культурная лексика праязыка — названия предметов, созданных человеком, социальных институтов и т. д. Кроме того, реконструируемая лексика указывает на область обитания народа, говорившего на реконструированном праязыке, — так называемую прародину. Следует, однако, отметить, что этот народ вовсе не обязательно является предком для всех народов, говорящих на языках-потомках этого праязыка: так, например, народ, говоривший на прагерманском языке, ни в коей мере не может быть назван предком народов, говорящих на языках идиш или ток-писин, "афразийцы — северные берберы голубоглазы, афразийцы — арабы принадлежат к средиземноморскому варианту большой европеоидной расы, а афразийцы — чадцы являются чистыми негроидами" [Дьяконов 1984, 17] (в дальнейшем изложении термины типа "прагерманцы", "праиндоевропейцы" употребляются без специальных оговорок).

реконструкции полученные для некоторых семей евразии см. билет 35.




38. Грамматические категория индоевропейского имени: число, падеж, род. Понятие падежа имени. 

не до конца
морфемы: корневые – значение слова; аффиксальные – стилистика слова
в пия было 3 числа: ед, множ, и двойственное
пр.: око, очи, очеса
Предполагается, что категория грамматического рода в и.-е. праязыке развилась из противопоставления активных (мужской, женский род) и неактивных (средний род) существительных. Первоначально важной была семантическая группировка существительных. Так, существительные с основообразующим суффиксом образуют группу терминов родства.

для праи.-е. языка можно восстановить следующую систему падежей:
• номинатив (падеж деятеля при переходных и непереходных глаголах);
• вокатив (падеж, в котором стояло обращение);
• аккузатив (падеж прямого объекта);
• генетив (падеж приименного определения);
• датив (падеж бенефицианта, косвенного объекта при глаголах типа давать);
• инструменталис (падеж инструмента);
• локатив (падеж, обозначающий место, где происходит действие);
• аблатив (отложительный падеж, падеж исходной точки).

Эти падежи устанавливаются по санскриту. Правила перехода к языкам-потомкам предполагают, что в одних языках (например, в германских) часть падежей была утрачена, в других (например, в славянских) падежи совпали. Реконструкция меньшего числа падежей требовала бы определения источников их возникновения. Большее число падежей только в тохарском, что объясняется субстратным влиянием


39.
Базовые падежи в индоевропейских языках:
1. N-Им.п(падеж подлежащего)-Вода точит камень
2. G-Р.п(падеж принадлежности)-Мультфильмы моего детства
3. D-Д.п-(падеж лица,для которого совершается действие)-Он равнодушен к окружающим.
4. Akk-В.п(падеж прямого дополнения)-У любого артиста есть поклонники.
5. Instrumentalis-Т.п(падеж орудия,инструмента,производителя действия или дополнительного действия)- За детьми нужен глаз да глаз.
6. Ablativus-отложительный п.( обозначает лицо или предмет, от которого
что-либо удаляется или отделяется)-Освободиться от рабства.
7.Locativus-местный п(падеж указывает на местонахождение предмета в пространстве и/или во времени. В русском языке местный падеж не считается отдельным падежом, так как форма существительного в местном падеже совпадает с предложным падежом: на работе, в файле.)
8.Vocativus-звательный п(падеж обращения)-Чего тебе надобно,старче? В современном русском языке существует в виде архаизмов (Бо́же, Го́споди, ста́рче, о́тче, сы́не, кня́же, челове́че и другие). В современном литературном языке он утрачен.В то же время, иногда под «современным звательным падежом» понимаются словоформы с нулевым окончанием существительных первого склонения, как Тань, Лен, Вась, Марин, бабуль, мам, пап и т д.

40. Классификация падежных окончаний русского языка по Якобсону: пространственность, объем, периферия (привести примеры).

Систему падежей имени существительного в русском языке Якобсон представляет как совокупность трех различительных признаков, образующих общее значение падежа- пространственность,, объем, периферия:

I) пространственность - направленность-ненаправленность действия с признак указывает направление на предмет(место прибывания/стремления или предел движения) .Винит, и дат. падежи противопоставлены именит, родит, творит, падежам по признаку направленности, т.к. в последних он отсутствует .

2) объемность- необъемность действия (т. е. предел участия в действии )
Признак объемности противопоставлен отсутствию такового в именительном и винительном, и тот же признак в предложном противопоставлен его отсутствию в творительном и дательном.
(объем на много/часть-чаю-чая, воду-воды)

3) периферийность- непериферийность действия (т.е. указание на побочную, второстепенную роль в содержании высказывания
По признаку периферийности твор., дат. и предложи, противопоставлень лишенным этого признака имен., вин. и род."

Способность падежа употребляться на периферии предложения. Я гулял по парку.
Этой классификации падежной системы до сих пор придерживаются авторы Пражской русской грамматики



41. Как реконструируется синтаксис праязыка?
1)
Реконструкция праязыкового синтаксиса представляет большую трудность, чем реконструкция морфологии. Это связано не только с тем, что морфологические единицы (морфемы и словоформы) сохраняются в языках, а синтаксические единицы (словосочетания и предложения) — нет, но и с тем, что синтаксис многих языков описан гораздо хуже, чем морфология.

Для того, чтобы реконструировать праязыковой синтаксис, необходимо сопоставлять друг с другом синтаксические конструкции языков-потомков. Так, например, для пралезгинского языка восстанавливаются следующие типы предикативной конструкции: эргативная, аффективная (= дативная) и абсолютная. Абсолютная конструкция употреблялась при непереходных глаголах, эргативная — при переходных, аффективная — при таких глаголах, как `любить', `хотеть', `видеть', `слышать', `знать', `забывать', `бояться'. "Поскольку эти три конструкции выделяются во всех лезгинских языках, это состояние может быть легко спроецировано в общелезгинскую эпоху"

Реконструкция синтаксиса для праязыков более глубокого уровня сопряжена с большими сложностями. Так, например, в индоевропейских языках засвидетельствовано три различных типа базового порядка слов — VSO в кельтских языках, SOV в индоиранских и SVO в большинстве прочих языков. Как справедливо замечает Р. Траск , на этом основании нельзя сделать никаких выводов о порядке слов в праиндоевропейском.

Определенное значение для реконструкции синтаксиса может иметь отрицательный материал. Так, например, имеются довольно веские аргументы в пользу отсутствия в праиндоевропейском языке конструкции с глаголом `иметь' ("кто-либо имеет что-либо"). В современных языках такая конструкция встречается очень часто, ср. англ. I have a book, нем. Ich habe ein Buch, франц. J'ai un livre (букв. `Я имею книгу'). В то же время глаголы со значением `иметь' различаются в разных ветвях индоевропейской семьи, ср. рус. иметь, лит. tur{e./}ti, лат. hab{e_}re, гот. haban (этимологически нетождественное латинскому hab{e_}re), греч. {e/chO} и т. д. Таким образом, восстановить праиндоевропейский глагол `иметь' оказывается невозможным, что при наличии в этом языке конструкции типа "кто-либо имеет что-либо" было бы крайне маловероятно. Следовательно, можно с большой долей уверенности предположить, что в праиндоевропейском обладание выражалось при помощи конструкции с глаголом `быть' (типа лат.mihi est, букв. `мне есть', или рус. у меня есть), конструкции же с `иметь' являются более поздними, развившимися уже после распада праиндоевропейского языка.

Перспективы реконструкции синтаксиса можно связывать, по-видимому, с развитием синтаксической типологии и в особенности типологии синтаксических изменений. Это позволит более четко представлять себе степень правдоподобности выдвигаемых гипотез.

Получить типологические данные, которые давали бы основания для диахронических выводов, можно при помощи следующего алгоритма, предложенного Е.С. Масловой : в выборку включаются не отдельные языки, а пары близкородственных языков (с примерно одинаковой глубиной дивергенции). Для каждой такой пары устанавливается, являются ли данные языки по исследуемому параметру сходными или различными (например, в одной из пар в обоих языках определение предшествует определяемому существительному, а в другой — в одном предшествует, в другом — нет). Количественное соотношение между современными языками, различающимися по данному параметру, зависит (a) от того, каким было это соотношение во время существования соответствующих праязыков, и (b) от частоты изменения значения данного параметра в процессе языкового развития. Предложенные Е.С. Масловой формулы позволяют оценить, насколько наблюдаемая в настоящее время частотность того или иного явления в языках мира может служить основанием для выводов о языковой эволюции.

2)
предмет изучения:
словоформа, словосочетание, предложение, валентность слов

реконструировать диахронию словосочетаний- какие словосочетания появились раньше, какие позже.

методика и задача изучения:
1)внутренняя- исходя из 1ого языка
2)внешняя- сравнение языков и вывод чего-л. среднего

направления изучения:
1) морфологический метод (бертольд дер брюк, ляйпцигская школа)
метод выделения абсолютных исконных значений из анализа фонетических и морфологических данных ( морфология и синтаксис напрямую связаны). выделяются производные союзы, предлоги, частицы.
пр.: частица бы- глагол быть, предлог в течение.

2) потебня
не сопоставление фактов, а изучение некоторых синтаксических тенденций, которые действуют в ряде родственных языков.

1) неактивный субъект (вещь) + глагол: ˝Снег тает˝
2) активный субъект (человек или подобное человеку) + глагол: ˝Человек идет˝
3) активный субъект + глагол + неактивный объект: ˝Человек кладет камень˝

4) активный субъект + глагол + активный объект: ˝Человек убивает врага˝
5) неактивный субъект + глагол + неактивный объект: ˝Вода ломает дом˝
6) неактивный субъект + глагол + активный объект

44. Соединительные частицы и союзы. Предлоги и послелоги. Ударные и без-ударные союзы, их роль в структуре предложения.
соединительные союзы и, но. частицы же, бы (может еще "то")
предлоги - примеры из русского любые. то есть стоят перед словом
послелоги например в англ. там может быть и перед и после
уд и безуд это закон вакернагеля. роль - могут быть союзами, местоимениями, подлежащими


45. Какое место глагол занимает в предложении?
Глагол всегда стремится на первое ударное место в предложении. или стремится к безударности, если это глагол-связка
и еще из учебника но не уверена что подойдет:
Как показывают наблюдения, чаще всего грамматическими показателями становятся слова, обозначающие части тела (`голова', `лицо', `рука' и т. п.), глаголы бытия, становления и обладания (`быть', `существовать', `находиться', `стать', `иметь'), глаголы, обозначающие простейшие действия (`делать', `говорить', `брать', `давать'), некоторые основные глаголы движения (`идти', `приходить', `входить' и т. п.) и способа расположения в пространстве (`сидеть', `стоять', `лежать'), глаголы со значением желания или долженствования (`хотеть', `быть должным'). Набор возможных путей грамматикализации для каждого из таких источников достаточно ограничен: так, глагол `давать' чаще всего становится показателем бенефактива, глагол `приходить' — показателем (недавно) прошедшего времени.